11.11.2004



БРАТ.



—Твою мать! — заорал Ноа, лишь попробовав еду, и швырнул поднос в стену. Осколки посуды и ошмётки ужина разлетелись в стороны. После этого Рыжий набросился на кибер-стюарда. Единым порывом свалил его на пол и выдрал урановую нутрянку. Казума, наблюдавший всю картину, опешил, не зная как реагировать на порывы старшего брата.

—Ты что делаешь, чёртов псих?! Это же клановское имущество и почти человек к тому же! —наконец, выработал своё отношение к происходящему, младший. То, что недавно было ужином, медленно сползало по стене в метре от его лица.

—Да он мне яд подсунул, зараза! — проскрежетал зубами Ноа, а потом, без всякого перехода, жалобно взвыл — Я голо-о-одный!

Казума фыркнул, несколько успокоившись — яд в пище кого угодно приведёт в ярость.

читать дальше—Ты умеешь распознавать яды? Это круто. Но ведь есть и такие, которые убивают и при ничтожной концентрации!

—У меня особый метаболизм, иначе я не смог бы жить с этим….—менторским тоном пустился в объяснения Рыжий — Яды, по большей части, мне не страшны.

«Жить с этим…» — Казума догадался, что речь идёт о загадочном симбиоте Ноа. Столько шуму из-за этого было! Папа шипел и что-то доказывал, мама плакала. В казармах теперь только и слухов, что о «странности» Рыжего.

—А что у тебя за симбиот такой? Я слышал, отец упоминал как-то… — попробовал выяснить младший.

Ноа поднял ладони перед лицом. Миг и кожу испещрили тёмные узоры, похожие на татуировку. Сделались объёмными и вдруг кисти рук потеряли форму и стали похожи на клинки. Рыжий опустил ладонь на столешницу и широкими росчерками вырезал: «KAZUMA». Младший поморгал. Но плассталевая столешница никуда не исчезла. Со всей определённостью надписи на ней. Альтером он, пожалуй, тоже бы так смог… а, вообще говоря, плассталь брал далеко не каждый резак. Ноа внимательно наблюдал за реакцией брата. Того, казалось больше впечатлил изуродованный стол, чем то, во что «превратились» руки брата.

—Ну и как тебе это?

—Круто! — простодушно заявил Казума — У меня тоже штука есть, «Альтер» называется. Так я совсем без оружия могу ходить! А если кто-то нападёт, то я ему ХРЯСЬ! А потом БАХ! А он «ох!», а я опять ХРЯСЬ!!! — мальчик принялся скакать по кухне, увлечённо изображая повержение наглого противника. Ноа развеселился: в глазах ребёнка—симбиот даёт ему запредельные возможности, а значит он «крут» и больше ничего значения не имеет. Красота силы…

Вспомнив о насущном, рыжий пожал плечами и принялся деловито потрошить кибера.

—Я не всегда могу проконтролировать эффект от принимаемого яда. Некоторые не причиняют вреда, а с иными — хлопот не оберёшься.

—Ясно… а что ты делаешь? — прервал скачки по кухне-столовой Казума, чтобы посмотреть: чем теперь занят брат.

—Не видно? Готовлю себе новый завтрак. — Ноа выдернул из нутра кибера какую-то пластиковую фиговину, а вслед за этим — человеческий хребет. Казума не понял, шутит брат или серьёзно намерен это съесть. Его замутило: «Ну, мало ли чем он привык питаться в Центре?». Ноа положил хребтину на стол и продолжил раздирать кибера. «У меня брат — каннибал. Приехали…. С другой стороны: мы же Золотой Дракон — проблем с добычей ему пищи не будет…» — подумал Казума, но вслух сказал иное:

—Э-ээхм-м… Ноа, может, стоит найти что-то получше?

—Да ну? По-моему папе очень нравится наполнять мою жизнь отравляющими веществами! —фраза прозвучала с количеством яда, превышающим то, что присутствовало в несчастном ужине. Казума нахмурился. Уж он-то ни в чём не виноват! Нечего на него шипеть.

—Лады. Я сам тебе хавку приготовлю. Нормальную.

—Договорились! — просиял Ноа. Чинно уселся за стол, всем видом выражая покорное ожидание. Казума же, размышляя как его угораздило предложить себя в качестве повара, раздражённо загремел посудой.

С полчаса он сновал по кухне, колдуя с ингредиентами и утварью. Ему частенько приходилось самому себе готовить — потому что киберы делали всё неинтересно. А повара-профи, считая еду высоким искусством, не могли найти общий язык с нахальным мальчишкой. Но, может, просто не попался подходящий человек. До того момента, когда у Сайзо кончилось терпение и он приказал оборудовать на этаже сына кухню — питайся как сам хочешь. Волей не волей Казума сам научился готовить и даже очень хорошо. Другой вопрос, что он часто вообще забывал про еду. Но теперь, ловя на себе восторженный взгляд брата, он почувствовал новый стимул чаще появляться на кухне.

Наконец, приготовления завершены. Казума перевёл дух и принялся расставлять новую посуду. Про себя отметил, что хребет и прочие ошмётки кибера со стола исчезли. Вид старшего брата с серьёзным лицом катающего по столешнице винтик, в ожидании ужина —

вызвал у Казумы приступ умиления. Который он поспешил подавить в зародыше.

—Ты такой милый, когда колдуешь у плиты, совсем как заботливая жен….

—Не заканчивай это предложение, если хочешь жить! — в лицо Ноа уставилась большая двузубая вилка.

Ужин прошёл в тёплой, семейной атмосфере. Если бы рыжий ещё молчал…



* * *



Ноа проснулся среди ночи в холодном поту. Сжал голову руками. Симбиот тут же ехидно предложил отъесть ему голову, чтобы избавить от кошмаров, в частности.

Мальчишка поспешно убрал руки, зарывшись лицом в подушку. Не давая предательским слезам стекать по щекам. Стены чужой комнаты сдавливали. Стоило сбегать из Центра, чтобы снова оказаться в каменной коробке, полной незнакомых безразличных людей?

Совсем немного времени прошло с момента погрома в Лабораторном Комплексе, где содержался Стрейт-симбиот, где его сделали таким, какой он есть. С тех пор, как он оказался здесь — в главной резиденции клана Золотой Дракон — он видел мать лишь то короткое время, что она посвятила обустройству жилья сына. Менее чем через две недели она возобновила прерванное турне и улетела на Венеру — гастролировать по колониям. Известная певица и музыкант к тому же — Фиона Каро — редко появлялась дома. В основном, чтобы сопровождать мужа, Сайзо Стрейта, на каких-нибудь пышных мероприятиях. Кто из них делал на этом больше рекламы Ноа не брался определить. Странно, из детства у него остались совершенно другие воспоминания. Хотя…. Что в этом странного-то? Папа… требовательный, но добрый. Он всегда казался почти богом: сильный, суровый, вездесущий. От него ничего нельзя было утаить. Он не терпел слабости. Не спускал ошибок ни своим подчинённым, ни сыновьям. Но и не было награды желаннее, чем похвала отца.

Теперь же… Ноа часто вспоминал и во сне и наяву, как отец… или, теперь, Сайзо… посмотрел на него тогда, в больнице, куда он угодил по милости Казумы. Правда, не надолго. ОН ЗНАЛ! Более того, он знал о настоящей судьбе похороненного и оплаканного сына ВСЁ. Намного раньше, чем увидел его четыре года спустя, после катастрофы. Как отец на него посмотрел! Словно Ноа был редкое насекомое: гадкое, опасное, но и потенциально полезное.

Рыжий не понял сразу, что означает этот взгляд. А потом шагнул в комнату, в ядовитый дым и принял бой с солдатами-наёмниками Золотого Дракона. И многое для него начало прояснятся. Потом были ещё бои: в тренировочном зале, с киберами. Это особо напомнило мальчику Центр — за ним наблюдали, фиксировали и сравнивали результаты: время, необходимое, чтобы «сломать» кибера, скорость реакции, сила ударов… Ещё несколько часов тестирований и Ноа оставили в покое. Свою полную силу он больше не показывал. Хватит и того случая, с внезапным нападением в комнате.

Вторая неделя подходила к концу, а Ноа так и не видел отца. Да и не пытался увидеть, честно говоря. Знал: Сайзо вызовет его сам, когда решит, что сын достаточно освоился.

Рыжий пролежал без сна до рассвета. Он чувствовал — это случится сегодня. И загодя старался уговорить симбиота вести себя прилично. Получалось не очень-то.

Наконец, рассвело. Жалюзи автоматически повернули лопасти, пропуская в комнату свет через огромное, во всю стену, окно. Но парнишка не торопился вставать: он всегда спит допоздна, а значит, вызовет ненужные подозрения, если вскочит в самую рань. Только к десяти утра Ноа выбрался из вороха одеял — не важно какая температура в помещении — он всегда закапывался в постель, словно в нору и всё равно частенько не мог согреться. Симбиот идею не поддерживал и частенько поедал дорогие покрывала. Несколько минут Ноа просто смотрел в окно на город. Он уже успел забыть, как Токио выглядит. Многочисленные потоки гравикаров сновали туда-сюда по наземным и воздушным трассам. Отсюда, с двадцатого этажа башни, машинки казались совсем крошечными, даже огромные грузовики-транспортёры. Ноа помнил из уроков истории, что когда-то давно в Токио строились намного более высокие дома, чем сейчас. Это было до куполов. И небо было бирюзовым, а не красным и не розовым, как теперь.

Торопливо переодевшись, Ноа направился в столовую, раздосадованный тем, что позволил себе замечтаться. Нечего сказать, хорошенькое начало дня! Ел он в одиночестве — Казума, деливший с ним жилой этаж и отцовские надежды — успел куда-то смотаться. Младший брат, тоже не дурак поспать, по сравнению с Ноа был «жаворонком» — так когда-то называли тех, кто легко вставал рано, чуть ли не с рассветом. Сервируя завтрак, кибер-стюард сообщил о желании господина Стрейта побеседовать с сыном после трапезы.

Ноа чуть не взвился из-за стола, мгновенно забыв о еде. Но тут же одёрнул себя — Сайзо может не оценить подобных порывов. С трудом затолкал в себя завтрак, хоть симбиот и «помогал», даже более необходимости.

Покончив, наконец, с едой, парнишка заспешил в отцовский кабинет, один из которых находился двумя этажами ниже. Остановившись у двери, Ноа, заметно нервничая, поправил одежду. Каков приговор? Вышвырнут ли на улицу, как паршивую собачонку или оставят в хозяйской милости? А ведь могут и пришибить по тихому, чтоб не гавкал. Поглощённый своими мыслями, Рыжий не сразу обратил внимание, что в кабинете происходит оживлённый разговор. Удивился поначалу, звукоизоляция ведь не шуточная везде, но потом заметил, что дверь закрыта не плотно. И щели не заметно, так мал зазор, но достаточно, чтобы острый слух мутанта различил слова. Ноа воровато огляделся по сторонам и убедился, что коридор пуст —

тогда он приник к двери, подслушивая. Он ни секунды не сомневался, что речь идёт о нём и не ошибся!

—…сэр, я совершенно не могу этого допустить! Как ответственный за Вашу безопасность.

—Да неужто? — деланно удивился Стрейт-старший.

—Ведь вы собираетесь оставить рядом с собой этого психически нестабильного монстра, огромной силы! Это же…

—ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!! — неожиданный крик вызвал в кабинете лёгкое замешательство. Ноа узнал голос — ещё по-детски звонкий, но с проявляющейся всё чаще юношеской хрипотцой — Казума. Мальчик ввалился в кабинет отца из потайной комнатки, где обычно размещалась охрана при переговорах, так сказать, на дому.

—Мой брат не чудовище! Он просто… странный… немного… — Казума смутился под пристальными взглядами двух самых влиятельных людей в клане.

—Согласен. — улыбнулся Сайзо — Ты напрасно выразился столь резко, Исао. Грубости до добра не доводят.

Ноа, весь сжавшийся около двери в кабинет, в жалких попытках не пустить ярость наружу —

почувствовал, как мрак отступает. «Казума…» — подумал он, благодарно улыбнувшись. Овладев собой, Ноа решительно постучал и шагнул в кабинет.

Симбиот напрягся, как и все, присутствующие в комнате. Лишь разум парня остался не замутнён: «Ради всего святого, чего мне теперь боятся-то?! После того, что уже случилось…». Он коротко поклонился.

—Вы желали меня видеть, отец?

—Да. Присаживайся, пожалуйста.

Небрежным кивком Сайзо указал на кресло перед столом, за которым сидел он сам. Исао поспешил выйти, предварительно выдворив Казуму. В кабинете воцарилась долгожданная тишина. Отец и сын некоторое время молча глядели друг на друга. Сайзо заговорил первым:

—Буду откровенен, Ноа. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понять. — тут он на миг прервался, чтобы закурить. В любом другом случае, Рыжий посчитал бы это признаком нервозности. Но нет. Сайзо курил просто потому, что хотел курить.

—Ты не можешь наследовать клан. С этой субстанцией, которая медленно поедает тебя изнутри, ты не сможешь стать опорой своим людям. Ты и за себя-то не отвечаешь!

Ноа лишь пожал плечами: нет, так нет — было бы из-за чего печалиться. Что он, в сущности, знает о тех людях, которым «не сможет стать опорой»?

—У тебя два пути. Первый: ты живёшь с кланом, приносишь пользу и, оставаясь Стрейтом, имеешь все связанные с этим привилегии.

Ноа легонько кивнул, давая понять, что внимательно слушает.

—Второй: ты становишься безликим никем «Noa-666», свободным от обязательств. Но в этом случае, Центр найдёт тебя и снова попытается положить на операционный стол.

—Можно уточнить? Что значит, в Вашем понимании, «приносить пользу клану»?

—Существо в тебе — хищник. Убийца по своей природе. Чрезвычайно живучий, к тому же. Я планирую использовать твою эту особенность.

«Мило…» — подумал Ноа: «Стать асассином Золотого Дракона и забыть дорогу в проклятый Центр? Или стать уличным бойцом, вечно скрывающимся от ищеек Центра?».

—Не один вариант… пока… не кажется мне приемлемым, сэр?

—На-аглый! — ухмыльнулся Сайзо и продолжил: — Да, сейчас эти Башни кажутся тебе хуже склепа. Те же киберы, те же равнодушные лица… Словно и не убегал из Центра.

Рыжий слушал. Отец словно бы озвучил те мысли, которые так часто посещали его здесь.

—Но есть отличие. Глобальное.

—Какое же? — выразил вежливый интерес мальчишка.

—Здесь твой дом. Ты родился и вырос в этих башнях. И они ещё хранят отголоски твоего весёлого смеха…. Здесь твоя семья. Золотой Дракон — это твой клан.

Ноа вздрогнул и опустил глаза. Конечно же, отец прав. Пусть сейчас Рыжий не чувствует себя здесь своим. Но и другого места, о котором он мог бы сказать «Дом» у него нет. Дом, где тебя всегда ждут, где тебя любят таким, какой ты есть, без нелепых масок, что принуждает тебя носить общество….

—Не понимаю. С самого начала Вы сказали, что я не унаследую клан. — Ноа поднял голову и посмотрел в ясные глаза Главы, серые как сталь и такие же беспощадные — Но оставляете за мной все привилегии наследника. Убеждаете остаться. Почему? Я зачем-то нужен Вам?

—Возможно. — Сайзо не собирался подносить ответ на блюдечке. Если у Ноа мозги ещё не превратились в кашу — должен сам догадаться. Рыжий задумался: волей случая он оказался оторван от клана в течение четырёх лет. И ничего, конечно же, не знал о нынешней политике Золотого Дракона. А что он знал тогда — двенадцатилетний пацан? «В чём загвоздка?» —

мучительно соображал паренёк. Сайзо с улыбкой наблюдал за ним. «Казума! Вот и ответ! Как же всё просто, на самом-то деле…» — взгляд Ноа сделался жёстким.

—Если с Вами что-то случится… Главой клана станет Казума, насколько я понимаю. Совсем ещё ребёнок…

—Правильно мыслишь. Правильно.

—…лёгкая добыча для желающих обезглавить Золотой Дракон. Пресечь род. Вы хотите сделать меня щитом Казумы.

Сайзо утвердительно кивнул. Кажется, спокойствие, с которым старший сын воспринял эту идею, ему понравилось. Знал бы он цену тому спокойствию! Хотя… Может и знал…

—Имея перед глазами такие колоритные фигуры, как мы, недруги клана на младшего и внимания не обратят до поры. А потом станет поздно.

Ноа кивнул, соглашаясь. Чуть подумав, он не винил отца. В конце концов, он и сам бы принял то же решение. Наверное…

—Но у тебя, повторяю, ещё есть выбор. — Сайзо решил сделать широкий жест, когда решение, в принципе, уже было ясно.

Рыжий весь ушёл в себя, поглощённый непростой дилеммой. С одной стороны ему не улыбалось быть неподвижной мишенью в тире, во время очень плотной стрельбы, с другой стороны — Казума в этом сумасшедшем доме оказался единственным, кто принял его. Брат…

—Значит, мы с Вами, против всего мира так, отец? — усмехнулся рыжий — Не могу отказаться!

—Хорошо. Тогда иди. Тренировки и занятия возобновятся сегодня же.

Ноа встал и пошёл к выходу. Сердце отчаянно колотилось в груди, кровь набатом стучала в виски. Решение принято! Симбиот с изумлением прислушивался к состоянию носителя — это было что-то новенькое. В дверях уже, юноша замер, кое-что вспомнив.

—Сэр, этот Ваш Исао… Он меня оскорбил.

—Гхм-м… — лёгкая победная улыбка Сайзо превратилась в оскал — Ты волен решить проблему на своё усмотрение. Но впредь я ожидаю, что ты будешь следовать границам дозволенного.

—Разумеется, хозяин, гаф-гаф! — Ноа тут же не удержался от безобидной шпильки.

Когда сын убрался к себе, Сайзо, наконец, позволил себе расслабиться. Он знал, что сегодня видел Исао в последний раз. Такой смерти он не пожелал бы и врагу. С другой стороны: сам виноват — сморозить такую глупость — будто забыл, в каком мире живёт! Шестнадцатилетний Стрейт — чудовище — против которого мало кто может выстоять один на один. Надо принять меры, чтобы зверь не вцепился в кормящую его руку. Быстро определившись с проблемой и приняв решение, Сайзо Стрейт вызвал секретаря и дал несколько распоряжений. Последствия которых Ноа предстояло ощутить в самое ближайшее время.



* * *



Каору Аизава устроился у огромного панорамного окна зала, где обычно тренировались Стрейты. Он был здесь впервые, но быстро потерял интерес к обстановке: всё то же самое, что и у воинов, только более новое, дорогое — тренировочное оружие, макевары вдоль одной из стен, рядом сложены аккуратной стопкой коврики — подстелить, если придёт охота валять помощника по полу. Треть пола покрыта стационарными матами, для единоборств.

Каору смотрел на город. С девятнадцатого этажа одной из башен резиденции Золотого Дракона открывался великолепнейший обзор на городские постройки, да и куполом можно было любоваться беспрепятственно, его не заслоняла путаница проводов, воздушных трасс и надстроек домов. Каору смотрел. Он родился здесь, в клане, и вырос, но никогда ещё не видел город с такой высоты. С высоты напарника одного из Стрейтов.

Каору Аизава выглядит на лет двадцать восемь и, сколько он себя помнит, так и выглядел всегда. В карт-паспорте значится, что ему 24 года. Из них он помнит лишь последний год, уже после ранения. Под левым глазом всегда начинает биться жилка, когда он вспоминает задание: почему-то он уверен, что дело было плёвое, но командир редкий идиот попался… Каору так и не собрался разузнать подробности, а сам помнит все, начиная с лазарета. Говорят, до ранения он носил длинные волосы. Наверное, это выглядело красиво. Ему всё равно: песочные пряди едва закрывают уши и он не собирается отращивать их дальше. Это же безумно неудобно!

Мысли снова переключаются на предстоящую встречу и карие глаза немного сужаются, выдавая раздражение их обладателя. В остальном же он каменно спокоен. И лишь мысленно мечется по тренировочному залу, как тигр в клетке. «И какого чёрта? Почему мне всё время достаётся самая дрянная работа?» — Каору раздражённо потёр левое запястье, на котором начиналась татуировка, видимая лишь краем из-за рукава — «Нет, я всё понимаю, но быть нянькой для рыжего Стрейта? Даже не знаю: кому из нас повезло меньше». Аизава промотал в голове всё, что говорили в казармах по поводу неожиданного «приобретения» клана. Солдаты дружелюбно, а кто и с оттенком зависти рассуждали о большом везении Каору. Ведь у него появился шанс оказывать влияние на Стрейта. Шанс, разом вытащивший его из казарменной жизни и поднявший на немыслимую высоту. Да, было чему позавидовать, наверное.

Но Каору не обольщался на этот счёт. Даже и до того, как ему объяснили, что рыжего Стрейта периодически будут кидать на те задания, где не справлялись остальные оперативники. Да, Каору Аизава всё ещё оставался на плохом счету у начальства. Кажется, ему раз за разом подкидывали что-то такое, где шансы выжить были до обидного малы. Хотя, о каких обидах может идти речь? А Каору выживал. И вот теперь новое назначение: служба в раю, под боком у Стрейтов или скорый спуск в ад?

Тихое шипение двери подсказало, что в зале их уже двое. Каору Аизава медленно повернулся, ощущая липкий холодок паники. Старшие Стрейты и многочисленные инструктора совсем запорошили ему мозги наставлениями, типа как-следует-вести-себя-с-Ноа. Каору сделал вывод, что они и сами не решили для себя этот вопрос и собрался действовать по обстоятельствам. И вот теперь это самое обстоятельство стояло перед ним. Компаньон. Напарник и друг. На всю жизнь, пока смерть не разлучит их. «Чёрт бы побрал компьютер, выдавший такое решение!» — в ужасе подумал Каору. «Всё интереснее и интереснее…» — подумал Ноа Стрейт — а что ещё ему оставалось? «Большой запас пищи!» — подумал симбиот, реагировавший так на всё человечество. Наверное, так и стоит описать их знакомство, потому как ни одна из сторон не произнесла ни единого слова.

Система двоек-напарников имела широкое распространение в кланах. Как метод контроля и подстраховки. Каких только слухов и пересуд не ходило, со дня появления в мире живых Ноа Стрейта, вокруг этой темы. Кому-то предстояло в одночасье вознестись на недосягаемую высоту и, вместе с тем, прямо дракону в пасть. Выбор компьютера пал на Каору Аизава.

Оба парня восприняли такое стечение обстоятельств, как неизбежное зло. И готовились жить с этим дальше. Каору, первый нарушил затянувшееся молчание:

—Мне сказали, ты обучался необходимым боевым навыкам ранее. Моя первейшая задача: проверить, что от них ещё осталось. Приступим немедленно.

Выдав тираду на одном дыхании, Каору выжидательно уставился на Стрейта, рассчитывая, что тот примет боевую стойку. Ну, или хоть попытается. Ноа приподнял бровь. Симбиот создавал сильный фон в его голове, интересуясь, серьёзно ли этот человек собрался им противостоять. Фон мешал слышать и думать. Короче, Стрейт тупо стоял и пялился на Каору, почти не моргая. Аизава же размышлял о превратностях судьбы и некоторых «тяжёлых случаях», в частности.

Наконец, похоже, Стрейт переварил услышанную фразу. Во всяком случае, он перестал пялится и задвигался. И двигался он на выход. Каору, в очередной раз, потёр левое запястье.

—Куда собрался? СТОЯТЬ! — впечатляюще по-военному рявкнул Аизава. Ноа остановился и обернулся. И брякнул, старательно копируя интонации напарника:

—Мне сказали, что ты умеешь варить кофе. Моя первейшая задача: проверить этот факт. Потому как уж очень я сомневаюсь.

—Чего-о?

—А пока мы будем пить: постараемся обговорить вопросы того, что нам друг от друга надо…

Каору согласился, обговорить что-то надо. Просто таки необходимо! Хотя бы то, что Стрейт — самоуверенный маленький идиот. Поэтому он пошёл за рыжим, старательно подбирая в уме слова, чтоб не сказать всё напрямую.

Ноа привёл напарника в свою гостиную. Вопреки обещанию, он не стал гонять Аизава на предмет кофе, а сам сходил на кухню и вернулся с подносом. Судя по чуть слышному дребезжанию, киберам-стюардам досталось на орехи… Характер у рыжего был не сахар, и когда в сферу его интересов попадала аппаратура… Словом, тяжёлый характер.

Каору с подозрением уставился в чашку. Сам он, если требовалось чуть взбодриться, принимал кофенол, как и все. Дёшево и сердито. Принимать же кофе в жидком виде да ещё и в таком количестве: с какой луны свалился этот Стрейт?! Да с какой бы не свалился, явно сильно чебурахнулся при падении. Каору содрогнулся, глядя как Ноа одним глотком ополовинивает чашку. «Какой странный запах… О вкусе даже думать не хочется» — уныло размышлял Каору, глядя на коричневую жидкость. Капсулки кофенола, тёмно-красные, как-то негативных ассоциаций вызывают поменьше.

—Что уставился, пей! Сам на кофеноле четыре года прожил. Такая дрянь, скажу я тебе. А ты, наверное, настоящего кофе и не видел никогда? — поинтересовался Ноа, созерцая мучения напарника. Каору осторожно поднёс чашку к губам и чуть-чуть отхлебнул. Как его перекосило! «То, что подают в забегаловках города, как кофе — тот же разведённый кофенол. Естественно, он в панике….» — думал Стрейт. «Я сам в панике, от того, сколько кофе ты выхлёстываешь. Так у тебя кровеперегонный орган отломается о-очень быстро» — сообщил симбиот. Каору не стал мучится и поставил чашку на столик:

—Так, у тебя есть, что мне сказать? Перед тем, как мы вернёмся в тренировочный зал.

—Представь себе, есть. Скорее даже показать. — в голосе Стрейта зазвучали бархатные нотки и Каору изрядно удивился. Потому как Ноа начал расстёгивать рубашку. Понятное дело, ему следовало переодеться перед тренировкой. Но разве для этого необходимо смотреть Каору в глаза, не отрываясь? Аизава вдруг сообразил, что для переодевания тут никаких вещей не наблюдается. А Стрейт следит за его реакцией слишком уж пристально. «Он что, соблазнить меня надумал, этот щенок?» — ещё больше удивился Каору — «Понимаю, гормоны… Фантазии». Ноа избавился от рубашки и опёрся на стол, всем телом поддавшись к напарнику.

—Э-э-э, послушай: то что мы напарники, ещё не означает, что мы — пара… Не хотелось бы чтобы у тебя возникли какие-то ложные идеи.

—Какие-какие идеи? — озадаченно переспросил Ноа — в этот момент глаза его пожелтели на начали как-то мерзенько «выворачиваться», перестраиваться и удлинятся к вискам. Глаза сделались такие, как у насекомых в увеличенной съёмке. Каору заморгал и с некоторым усилием отвёл взгляд: «Прекрати пялиться! Парень-мутант. Только и всего. Ну, огорошить решил. Допустим даже, у него это получилось… И что он в таком виде собрался сде…». Но, похоже, опускать взгляд не стоило. Потому как руки Ноа, до самых плеч, превратились в чёрте что. Стрейт демонстративно посмотрел на кисть руки, которая, словно повинуясь взгляду, деформировалась в тонкий клинок-жало.

—Вот такая занимательная биология — пробормотал Ноа, цепляя замершего Каору за подбородок — Я учился драться с помощью этого. Все, что было ранее, забыл, за ненадобностью.

Каору соображал быстро, даже не смотря на близкое соседство со Стрейтом и ощущением когтя, упирающегося в горло.

—А теперь, значит, нужда возникла? Ну да, с такой рожей на улице сильно не повоюешь. Но ведь и наплевать совсем на эти способности ты не можешь?

—И не собираюсь. В конце концов, одежда творит чудеса. Что до способностей….

Ноа убрал «руку» от Каору, но расположил её в поле зрения. Напарник ошалело наблюдал, как чёрно-зелёное нечто становиться телесного цвета. На нём появилась кожа! Приглядевшись, он понял, что нечто кожей не было, а лишь весьма неплохо её имитировало. Вид получился жутенький: такая себе шпиляка вместо руки. Что ж, рождалось на старушке Земле и не такое, после Войны.

—Мне надо научить тварюшку изображать человеческие конечности, в драке, не теряя исконных боевых качеств. А как это сделать я понять не могу…. В зал идём?

—Угу. А зачем ты рубашку снял?

—Издеваешься? Он же её съест!



27.08.2005 Mononoke aka Satan Belial