типа, однострочники

Начался же фест однострочников. Я порылась в гугле, ничего не поняла и спросила прямо на соо: "Что есть однострочник?". Выяснилось, что типа-фичок размером около ста слов. У меня аж череп сморщился от тяжких дум и усилий впихнуть хоть что-нибудь в столь малый объём. Лишь с третьей попытки получилось. Только, понимаешь ли, душа развернётся - а всё - пора закруглятся. В общем, душить графоманские порывы оказалось так тяжко, что со скрупулёзным соблюдением заявок я уже не парилась. Тем более, что заказчики записали в пассивы тех, кто мне видится активами, а "без юмора" я писать вообще не могу. В смысле, не стоит оно таких усилий =)))))

Автор: Noa Streight
Фандом: Prince Of Tennis
Жанр: slash, Humor, OOCище
Посвящается: Аямэ
Предупреждение: Ненормативная лексика.
Отказ от прав: Персонажи фичков принадлежат их создателям. Автор фичков не извлекает материальной выгоды от их использования.

Ойши и Мукахи
Заявка: Ойши / Гакуто. Ревность Кикумару. - H+,ООС+
Слов: 303

«Как это могло случится?» – недоумевал Ойши, пребывая в изрядном расстройстве. День не задался. Нет, на него не сыпались с лестниц беременные барышни, расстроенные дети, новорожденные котята и немощные старушки. Но ему пришлось улепётывать от бесноватой собачонки! Чихуахуа. На корте лохматая мелочь вполне сошла бы за мяч, но этика не позволяла Ойши устроить псине Moon Volley. Поэтому он бежал. А Мукахи в это время летел. И в определённой точке пространства они встретились.
– Эй, не спи! – маленькая пяточка больно врезалась в щёку, так что у Ойши глазки повылезли и челюсть устремилась к земле под давлением реальности происходящего.
– Знаю, что теннисисты Сейгаку малохольные все, каждый на свой манер, – недовольно припечатал Мукахи словом, помимо пяточки. – Рад, что совесть позволяет тебе витать в облаках рядом с покалеченным мной, но сходи-ка ты за мороженым. Заодно и льда добудь.
Покрасневший от стыда и смущения, Ойши деликатно высвободился из-под пяты мелкой хётейской тирании. В парке нашлась скамейка, а у Ойши – эластичный бинт. Но, подвернувшему ногу в результате столкновения, Мукахи настроения это не улучшило. И он серьёзно намеревался заставить Ойши страдать. Тем более, что Гакуто спас его от чихуахни и по законам жанра вице-капитан из Сейгаку теперь был ему сильно должен.
«Чё ж он краснеет-то, как девица, которой Атобе послал воздушный поцелуй, мимо Тезуки промахнувшись?» – едва сдерживая смех, Мукахи приложил Ойши пяткой по лбу, мол, оцени и проникнись: что ты наделал.
Бинт не слишком отвлекал парня от оторопелого созерцания маленькой, как у китайской принцессы, ножки теннисиста. Розовая, нежная, как персик, кожа в дополнение к двусмысленной позе провоцировала странное томление.
– Уже иду! – Ойши, у которого едва пар из ушей не валил, взвился на ноги, выражая готовность отправится за мороженым хоть на край света. Может, пока он будет ходить – Мукахи провалится под землю?
– Ах, ты изменник! К кому клинья подбиваешшшш-ш-шь, мрр-р-ря?!!! – из-за кустов внезапно выметнулся Кикумару, бешеный от ревности и шипящий как камышовый кот.

Маруи и Кирихара
Заявка: Маруи / Акая. Провожать домой. Симпатия и противоречивость.
Слов: 271

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. И Маруи. Которого родные отправили за анаболиком. Лекарство закончилось именно тогда, когда понадобилось маме. И тут уж хочешь, не хочешь, а пойдёшь, побежишь даже. Хотя и стрёмно. По соседству с аптекой магазин. В пятне света от витрины устроились несколько подонков, со злокозненным интересом рассматривая каждого, кому не спится. Старательно не глядя по сторонам, Маруи проскочил в аптеку.
«Вот бы Санаду случайно встретить... Почти два метра суровой невозмутимости – хоть по трущобам гуляй – никто не прицепится, – думал Маруи, расплачиваясь за лекарство. – Или Ренджи. Он вроде улыбается доброжелательно, но сразу думаешь о змее: ужалит без злобы, уйдёт без страха... С таким тоже никто связаться не рискнёт. Ну, кроме нашего Кирихары... Кстати, Кирихара бы...»
Маруи вздохнул: товарищи по команде среди ночи объявиться здесь не могли. Карету, туфельку, прекрасного принца и прочие чудеса давным-давно извела на себя Золушка. А жаль.
На плечо опустилась чужая ладонь. Ноги враз сделались ватными. Маруи обмер и кое-как обернулся.
– Не спиться?
– Сам такой!
– Хош домой провожу?
– Да уж, окажи любезность.
Когда случалось загрустить, Кирихара куда-нибудь гулял. Ночью. Морда у него была традиционно бледная. Глаза красные. Взгляд бешеный. Редкие прохожие приветствовали подобную инициативу оглушительными воплями. Мелочь, а приятно.
В тусклом свете фонарей Маруи чем-то напоминал Фуджи. Такого провожать одно удовольствие. Хоть бы и на хуй.
Подонки к спортсменам пристать так и не решились. Словив случайный взгляд Кирихары, один из них даже перекрестился.
А когда Маруи и Кирихара прощались у самого дома – Бунта внезапно риккайского чёрта поцеловал.
Акая офигел.
Офигел до той стадии, когда у него волосы белеют и дыбом становятся.
Маруи вернулся к себе очень не скоро – помятый и весь в пятнах засосов. Поход в аптеку, определённо, удался.


Нио и Ягю
Заявка: Нио / Ягю. Разбитые очки. Просить прощения. NH!
Слов: 103

В результате принципиальных разногласий по вопросу гедонистической морали и пантеистической мистики в литературной творчестве Пауло Коэльо – которого Нио не читал, но азартно спорил и бурно жестикулировал из принципа – очки Ягю слетели с носа и упали. Не просто упали, а с пешеходного моста над автомагистралью. Короче, пиздец очкам.
«Сегодня секса не будет…» – догадался Нио и принялся в истерическом темпе подбирать слова для извинения. Фиг с ним, с сексом – недельку целибата как-нибудь перетерпим – а жить-то хочется.
Ягю близоруко прищурился на партнёра, пригвоздил к месту тяжёлым взглядом, значительным:
«Секс-то будет. Такой, что тебе на неделю больничный брать придётся. А потом тебя за это ещё Санада натянет».


Эчизены и Акутсу
Заявка: Акутсу | Эчизен Рема После достижения предела мастерства (Национальный) у Эчизена угасает интерес к теннису. "Я могу победить любого. Для меня нет достойных противников", NH!, AU (без учета U-17)
Слов: 196

Рёма не помнил с какой ноги сегодня встал, едва не раздавив Карупина, но нога эта оказалась не той, что надо. Тоскливо как-то было, прямо жить не хотелось.
За завтраком Нанджиро с тревогой поглядел на сына. После того, как отгремел Национальный чемпионат, на котором Рёма уделал даже знаменитого Юкимуру – отбушевали страсти и наступил неизбежный откат. Рёма погрузился в апатию, лишившись ближайшей цели и временно потеряв из виду цель главную, но такую чертовски далёкую.
Расправившись с завтраком, Нанджиро просиял насмешливой, ехидной, улыбкой и дёрнул Карупина за усы. Кот и сын вскинулись совершенно одинаково! Нанджиро расхохотался.
– Я давеча мимо корта в очень неблагоприятном районе гулял. И, знаешь, совершенно случайно встретил того мальчика, похожего на волчонка. Как там его... Ром? А, нет... Джин, вот!
Эчизен-младший напрягся и, забыв про еду, недобро уставился на отца. Нанджиро мысленно поздравил себя и продолжил вслух:
– Сыграли, в общем. Показал я ему пару интересных штук. Он такой злой с площадки ушёл! Точнее, уполз... – Нанджиро назидательно наставил на сына игрушечный кошачий колосок. – Вот поймает тебя и того... отделает, как Карупин комышину.
– Это мы ещё посмотрим, – возразил Рёма с напускным равнодушием: апатии в его глазах больше не было. – Мимо каких, говоришь, кортов вы с Акутсу случайно гуляете?

Санада/Янаги/Юкимура
31. Санада/Янаги/Юкимура - императорский треугольник = идеально сбалансированные отношения.
Слов: 276

Ренджи проснулся, едва забрезжил рассвет. На душе было светло и спокойно, а вот в теле… уже привычные двойственные ощущения. И хорошо и плохо – хоть смейся, хоть плачь.
Поясница слегка ныла – в запале он явно переоценил свои силы. Предстоящая тренировка виделась сложной. Но это мелочь на фоне того, как хорошо было.
Под утро он немного замёрз – конечно, Юкимура, которому сперва было жарко, сбросил своё одеяло на пол, а когда стал подмерзать – стянул одеяло с Ренджи. И всё не просыпаясь! Но под боком тёплый Санада – если прижаться плотнее, то никаких одеял не надо.
Ренджи вздохнул. Век бы из постели не вылезать, но нельзя же проспать утреннюю тренировку. Краса и гордость команды Риккайдай, как никак.
Ренджи попробовал разбудить Юкимуру. Сперва весьма деликатно. «Краса и гордость» самую малость показался из-под трофейного одеяла, сверкнув голым плечом с пятнами свежих синяков, и невнятно послал Янаги через сто гробов в центр мирового равновесия. После чего уткнулся носом в шею Геничиро и сладко засопел.
Санада, проснувшийся немногим ранее, виновато взглянул на Ренджи. Уж если Юкимура настаивает, вернее, отлёживает… руку… правую… то никакой Fuu Rin Ka In Zan Rai ему не указ.
Ренджи нахмурился и кивнул на часы – полчаса в запасе, конечно, есть, но…
Теперь пришла очередь Санады тяжко вздыхать. Янаги, конечно, прав, но почему вице-капитан всегда крайний?
– Сеичи, просыпайся. На тренировку пора.
Ренджи потянулся всем телом.
– Секс был чудо как хорош, но надо и в теннис играть иногда.
Юкимура привстал, но лишь для того, чтобы перебраться через Санаду и втиснуться на нагретое место между ним и Янаги.
– Так. Заткнулись оба и прикинулись подушками.
Парни переглянулись. Угрозы вырвать яйца не последовало, однако Юкимура – он такой – предупреждает не всегда.
Ну, в конце концов, полчаса ещё есть…